Королевы Иннис Лира - Тесса Греттон
Шрифт:
Интервал:
Повернувшись, Лис Бан положил руки на Риган:
– Леди, вы должны отпустить мужа. Помогите мне положить его в корни.
Она не сдвинулась.
– Риган. – Бан придвинулся ближе, обнял ее за спину, убрал с лица принцессы прохладные каштановые волосы, мягко собрал их вместе.
Ее глаза закрылись. Она была вся запачкана, прекрасные щеки принцессы были покрыты кровью, грязью и слезами.
– Нет, – произнесла она, резко, будто зимний дождь.
– Да, Риган. Пойдем со мной.
Риган вздрогнула, потом посмотрела на говорившего.
– Бан? – Ее голос стал мягким и растерянным.
Он кивнул и поцеловал ее в висок.
Бан вдохнул тепло в волосы Риган. Она снова вздрогнула и одним быстрым движением схватила его.
– Ушел, – сказала она. – Коннли больше нет. Нигде.
– Я знаю, – произнес Бан, обнимая женщину изо всех сил, прежде всего чтобы успокоиться самому.
Леди не плакала, но долго держалась за него, солнце уходило, ветер дул с востока на юго-восток, и повсюду падали тени. Бан слушал тишину. Служанка потащилась обратно, к маленькому костру: она чувствовала неловкость и попыталась оставить их одних. Вечерние птицы вышли петь под нестройную мелодию сверчков.
– Пришло время, – наконец произнес Бан, гладя спутанные волосы Риган.
Они стояли. Риган смотрела на мужа, а Бан – на боярышник.
– Возьми его, – сказал он. – Это его высочество, Тир Коннли из Иннис Лира, часть, родившаяся от этого острова и навсегда часть его.
Боярышник задрожал, в сумерках замигали крохотные гроздья ягод.
Риган сказала: «Он видел меня». Она схватилась за живот достаточно сильно, чтобы ущипнуть свое тело сквозь надетое белье.
Корни поднимались от земли, растягивались, тянулись к Коннли. Тени зевнули, а ветер сказал: «С нами».
Позади них лошади шарахнулись от дрожащей земли. Глина расступилась, корни пошли петлей вверх, схватив герцога за шею и кисти, талию, ноги и бедра. Они потянули его вниз, в землю.
Риган внутренне закричала, обращаясь к первым звездам, просачивающимся сквозь сумерки.
Коннли исчез, скрытый боярышником.
– Мне очень жаль, – сказал Бан, глядя туда, где только что был герцог, желая посмотреть еще раз на удивительный цвет глаз Коннли или поразиться амбициозному изгибу его рта. Риган вздрогнула и начала падать, но Бан поймал ее.
– Это я виноват, – сказал он, вспомнив о своей трусости прошлой ночью, когда сбежал из крепости.
Леди упала прямо на него.
Кровь стучала в ушах Бана. Он оказался в ее власти, Риган, которая только что потеряла своего мужа.
– Нет, – произнесла Риган, откидываясь назад. В этой новорожденной тьме она напоминала жуткую тень дерева, призрак. Ее кристальные глаза посмотрели на неглубокую могилу Коннли. – Это вина наших отцов.
Правда остановила его дыхание снова.
Бан мог заставить обоих отцов платить. Как будто все кругом шептало и призывало его к этому, с каждым дуновением ветерка в его ухо, с тех пор, как утром взошло солнце. Или даже дольше. С того времени, когда он вернулся домой из Аремории, с тех пор как влюбился в звезду, с тех пор как он родился.
Прежде чем Бан Эрригал задумался, он вытащил орех из куртки, бросил его на землю и раздавил каблуком.
Король не хотел покидать луг.
Элия призывала вернуться в Хартфар до темноты, но Лир упрямо ложился спиной на землю или притворялся спящим, или просто игнорировал ее. Его глаза медленно поднимались все выше и выше, всегда к бледно-голубому небу, ожидающему отсутствующие звезды.
Наконец Элия попросила Аифу вернуться в Хартфар до ужина – собрать одеяла и все остальное, что могло понадобиться ей и отцу, если им придется заночевать под звездами. Девушка начала протестовать, но Элия грустно улыбнулась и пообещала – деревья и ветер предупредят ее об опасности. Будет ясная ночь, и они справятся до ее возвращения.
Аифа убежала, и Элия снова села рядом с королем. Она сказала:
– Моя Аифа вернется с одеялами, вином и хлебом, и мы с тобой свернемся калачиком, чтобы посмотреть, как рождаются звезды. Как это звучит, отец?
Лир удовлетворенно вздохнул, откинулся на траву и заснул.
Переполненная любовью, страхом, тоской – и гневом – Элия взяла его руку и сжала в своей. Он был почти уничтожен, измучен безумием и чувством вины. Она не должна сердиться. У нее не было такой роскоши, хотя на мгновение девушке захотелось разозлиться и возненавидеть отца, как это сделал Бан.
Элия в итоге просто закрыла глаза и прошептала ясеню: «Я слушаю».
– И мы тоже, – ответил ясень, слегка дрожа, так, что три овальных листа слетели вниз, чтобы поцеловать бурлящий ручей рядом с ними.
Элия вспомнила еще один ясень в сердце сада ее матери, в Дондубхане. Это было святилище королевы в суровые зимы Крайнего Севера. Вишневые деревья расцвели розовым цветом, а можжевельник всегда был зеленым, с крошечными бледно-голубыми осенними ягодами, но ясень уже склонился над любимой скамейкой королевы. Утром, когда Далат умерла, первые черные почки выглядывали из бледных ветвей, а позже превратились в темно-фиолетовые цветы. Розы обнимали стены, бесплодные лианы цеплялись за огромные серые камни. Элия, которой было всего восемь лет, сбежала от сестер в сад к лианам. Она схватила одну из них, сжала стебель с шипами, пока они не впились в кожу. Боль отвлекла Элию от ее мучений, от ее горя.
Холодный ветер мягко пронесся сквозь вечнозеленые пальцы можжевельника, печально вздыхая, отражая ее собственное приглушенное дыхание.
«Элия, Элия, Элия», – казалось, шептал ветер.
Ее лицо сморщилось. Она испустила вопль, тонкий, как писк котенка, и закрыла глаза. В то утро она чувствовала только одно: как немного отпускает боль через крики и уколы на ладони. Растает ли боль вместе с ее кровью?
– Элия, – произнес кто-то.
Это был голос не дерева и не ветра, а женщины. Элия отпустила лозу, но шипы вонзились в ее плоть, и девочка замерла.
Кто-то говорил на языке деревьев. Элия могла разобрать лишь два слова – Роза и Ты. Она не двигалась, а только посмотрела в сторону.
Там стоял мальчик, а не женщина, которая говорила до этого. Он был ее роста, с румяными щеками и густыми черными волосами, спутанными, как у дикого зверя. Его глаза были темно-серыми и с зелеными крапинками. Мальчик повторил.
– Я не понимаю, – сказала Элия со слезами на глазах. – Моя сестра учит меня только тем словам, которые хотела услышать моя мать.
Позади них обоих снова заговорила женщина:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!